Избранник из мечты [Невеста сердится] - Дебра Дайер

— У меня есть план получше. — И она изложила свои мысли.

Когда Эмилия закончила, леди Геррит покачала головой, не поверив своим ушам:

— Мне кажется, ты плохо понимаешь, какие ужасные условия на военных кораблях. Там же просто избивают матросов. И, насколько мне известно, все время не хватает еды.

Эмилия улыбнулась, представив своего мужа-самозванца с пресным хлебом и водой.

— Уверена, он выживет.

— Возможно, да. Но подумай, чего ему это будет стоить!

— Бабушка, мне нужно избавиться от этого человека.

— Эмилия, я видела вас двоих рядом и видела, как ты смотришь на него, когда думаешь, что он этого не замечает. Не важно, что ты говоришь, но он тебе нравится.

Эмилия досадливо поморщилась. Уж ей-то не надо было напоминать, как привлекает ее этот мужчина, этот темноволосый негодяй. Впервые в жизни она поняла, как прекрасна жизнь, и почувствовала в себе новые, неведомые желания. Кажется, что прикоснувшись к ней, войдя в ее жизнь, он разбудил ее от скучного, тоскливого сна.

А бабушка продолжала свое:

— Пройдет время, и, я уверена, ты полюбишь его.

— Ты не понимаешь. Дело вовсе не в этом, хотя влюбиться в него очень просто, — Эмилия попыталась защищаться. — Я не хочу отдавать свою любовь человеку, который не интересуется мной.

— Эмилия, ты чудесная молодая женщина. И я бы добавила, упрямая. Но уверена, будь ты хоть немного снисходительнее к нему…

— Ты хочешь, чтобы я просила о любви человека, для которого важно только положение в обществе?! — Едва Эмилия произнесла эти слова, как почувствовала, что в сердце ее будто вогнали нож. Ах, как бы ей хотелось ошибиться. Но, к сожалению, ее «муж» оказался здесь только из-за денег. Ему не нужна ее любовь! — Этого я никогда не сделаю.

Пожилая графиня сурово посмотрела на внучку и сказала:

— Ты знаешь, любовь очень похожа на огонь костра. Сначала робкий, еле заметный огонек, а потом яркое, всепоглощающее пламя. Вы и сейчас в начале пути, но только слепой не увидит, что искры вашего чувства обязательно разгорятся в пожар. И я действительно верю, что это именно тот мужчина, которого ты искала всю жизнь. Если ты не найдешь время получше узнать его, если не захочешь испытать то, что дает тебе этот огонь, то будешь всю оставшуюся жизнь жалеть об упущенной возможности.

— Я не желаю, чтобы этот человек меня погубил! — Эмилия ударила кулаком по подушке. Ее разрывали на части противоречивые чувства — гнев на мужчину, попытавшегося использовать ее, страх перед будущим и страстное желание отдаться ему. И с каждым днем ей все труднее было бороться с этим желанием.

— Эмилия, постарайся быть разумной.

— Разумной? Да разве ты не видишь! Я не могу ему доверять! Как я могу отдать свое сердце, если просто ему не верю?!

Леди Геррит ласково погладила Эмилию по щеке.

— Любовь — это всегда азартная игра, моя дорогая девочка.

— В ней слишком много риска. — Эмилия выдержала нежный взгляд бабушки. — Если не хочешь мне помочь, я справлюсь сама.

Графиня печально посмотрела на внучку и покачала головой:

— Похоже, мне надо было уехать сразу после его появления в вашем доме.

— Бабушка, постарайся понять. Я не могу позволить этому наглецу остаться здесь и погубить мою жизнь.

— Упрямая девчонка, — пробормотала леди Геррит и огорченно вздохнула. — Ладно, придется тебе помочь, иначе мне все равно не будет покоя, если будешь делать задуманное одна.

— Спасибо.

Эмилия вновь взглянула на картину, и ей пришло в голову сравнение с древним мифом, в котором молодой самоуверенный охотник был наказан Дианой за дерзость. Ну что ж, если все пройдет как надо, то скоро самозванец окажется в цепях. Далеко в море, проклиная тот день, когда их дороги пересеклись. Девушка улыбнулась, представив, какой будет вид у ее «муженька», когда он обнаружит, что проиграл в своей собственной игре.

— Но как ты объяснишь исчезновение мужа? — спросила леди Геррит.

— Я все обдумала. — Эмилия улыбаясь, повернулась к бабушке. — Ты помнишь мальчика Лейнсдейлов — два года назад он упал с отвесной скалы и его тело не нашли?

Графиня пораженная уставилась на внучку.

— Но ты ведь не собираешься всерьез именно так отделаться от этого молодого человека?

— Конечно нет! Я же говорю, что он отправится в море! Живой. — Эмилия играла своими локонами, ниспадавшими ей на плечи. — А людям мы скажем, что он упал, засмотревшись на луну.

Геррит подняла глаза к небу:

— О Господи, сохрани нас! У меня плохое предчувствие по поводу всего этого.

— Нам нужен помощник. Человек достаточно сильный, чтобы оглушить этого наглеца. Как ты думаешь, Бимишу можно доверять?

— Эмилия, я требую, чтобы ты отказалась от этой затеи!

— Я и так об этом много думала. Для меня это единственный путь выжить.

— Вы предлагаете пойти в театр? — Саймон пытался посмотреть в глаза Эмилии, словно догадываясь, что сумеет прочитать по ним, какую же тайну она пытается скрыть. — Вы приглашаете меня в театр? Меня?! Сегодня вечером?

Эмилия отвернулась, стараясь не встретиться с ним взглядом.

Иногда этот человек читает ее мысли. Но сегодня вечером ему нельзя этого позволить. Поэтому она холодно пояснила:

— Вы же сами не раз говорили, что надо показать окружающим, как мы наслаждаемся семейным счастьем.

— Верно. Но я также заметил, что вы, как правило, не обращаете внимания на мои слова.

— Я была слепа, считала, что поступаю правильно.

Стоя перед зеркалом, Эмилия увидела, как Саймон приблизился к ней тихим и уверенным шагом, словно пантера, подкравшаяся к добыче. Вот он остановился за ее спиной, и девушка ощутила кожей тепло его дыхания.

— Так вы считаете, что нам следует заключить перемирие, моя госпожа? — тихо спросил он.

Эмилия посмотрела на его отражение в зеркале, и чувство чего-то близкого охватило ее. В эту секунду он показался ей пришельцем из другого времени и другой страны, человеком из легенды. Его длинные волосы ниспадали на воротник рубашки, а его глаза были чернее ночи. Он совсем как рыцарь! Ее смелый рыцарь!

— Нет, — Эмилия закрыла глаза, отгоняя видение, — это всего лишь иллюзия. Отражение в зеркале. — Похоже, что у меня нет другого выхода, как постараться примириться с вами в разумной степени.

— Звучит так, словно вы собираетесь взойти на Голгофу. — Он положил руку ей на плечо; его длинные, отточенные пальцы сжали рубиновый шелк ее платья, обжигая своим жаром ее кожу. — Я начинаю думать, что мы можем стать друзьями.

При этих словах Эмилии стало горько. Было что-то ужасное в этой перспективе стать просто друзьями и только. Однако стало до боли ясно, что сам майор не чувствует к ней ничего. Абсолютно ничего.